Проклятие золотого цветка.
В стиле доброго доктора Карла Густава Юнга давайте сначала выясним, что за архетип лежит в основе легенды о золотом цветке.
В сборнике известного литератора Фэн Мэнлуна есть «Повесть о том, как Ван Анши трижды поставил в тупик ученого Су». Эта повесть больше известна под названием «Три промаха поэта». В частности, там есть эпизод о том, как выдающийся поэт Су Дунпо увидел у канцлера Ван Анши неоконченное стихотворение со словами:
Мой
сад посетил, пролетая,
С
желтых цветков лепестки он сорвал,
И
вот вся земля – золотая.
Су Дунпо рассудил, что хризантема – очень стойкий цветок, который высыхает, но не теряет свои лепестки. Он решил, что канцлер на старости лет совсем выжил из ума и пишет в своих стихах разную несуразицу. Он не выдержал, и приписал следующие строки:
Не
облетят, как весенний цветок,
Осенней
порой хризантемы.
Будь
осторожен в сужденьях, поэт,
Строки
свои создавая.
Увидев эти строки, канцлер затаил обиду, и добился ссылки Дунпо. Поэт провел год на ничтожной должности помощника военного ревизора в Хуанчжоу. Срок его ссылки истекал осенью. Когда пришло время покидать эти места, Дунпо вышел из своего дома, и обнаружил, что сильный ветер сорвал все лепестки с золотых хризантем, и земля в саду буквально усыпана золотым ковром! Он не знал, что канцлер в молодости жил в этих краях, и писал о золотых хризантемах Хуанчжоу.
А теперь вернемся к новому творению великого Чжана Имоу. Цветки хризантемы присутствуют здесь в теме праздника двойной девятки, в вышивке императрицы, в горшочках на дворцовой площади, и аллегорически переданы в образе дворцовой стражи, которая усыпала площадь, как лепестки хризантем.
Конечно, здесь ассоциации приведут нас к сакура-ми, хана-ми, образу самураев и смерти. Но хризантема тем и отличается от сакуры, что в принципе, не должна опадать!
Чжан Имоу не любуется смертью воинов. К слову сказать, их смерть трижды нелепа и бессмысленна. О заговоре все знали.
Смертью воинов любуется только один человек – император.
Благообразный конфуцианец с седеющей бородой постепенно превращается на наших глазах в настоящего монстра. Бессердечный, безжалостный, расчетливый механизм сохранения власти. Лицемерие, предательство, бесчеловечность. Убив всю семью, он продолжает праздник – праздник сохранения себя у власти.
Как китайское правительство допустило выпуск фильма с такой идеологической подоплекой? В «Герое» император хоть и тиран, но выполняет священное дело национального объединения (а в действительности – всеобщего объединения под «Одним Небом»).
В «Золотом цветке» император обличается как тиран, извращающий принципы конфуцианства.
На одном из последних совещаний Партия Китая назвала основную причину злоупотреблений чиновников – это избыточная власть в одних руках. Конечно, это догадка, но возможно, так общественное мнение готовится к неким демократическим переменам. Причем не авральным, а глубоко продуманным, и тщательно подготовленным, управляемым и осмысленным. В любом случае, мы сможем увидеть это в ближайшее время.
Такова, на мой взгляд, идеология этого фильма. Теперь о частностях. Прерасен эпизод фехтования на прямых мечах. Если в «Доме летающих кинжалов» нас побаловали рубкой на мечах-дао, то здесь совершенно другая техника, другие принципы применения силы, другое отношение к клинку.
Впервые широко показано применение «Цин лун я юэ дао» - «меча черного дракона». Хорошая, убедительная техника.
Воины-нинзя из личной охраны императора внушают мистический ужас, для того же, вероятно, их вооружили зловещими серпами на веревках. Это скорее аллегория, способ психологического воздействия на зрителя. Конечно, в строю размахивать такими аппаратами невозможно.
Красавицы в императрскм дворце не соответствуют критериям эпохи Тан. Это общее обвинение. Режиссер, вероятно, решил главную проблему – он показал красивых женщин. Все. Женщины красивы, вопросов нет. Если бы он слепо скопировал образы эпохи Тан, то зритель мог бы и рассмеяться, сейчас критерии красоты, конечно, другие. Но, если покопаться в источниках, то мнение, что в эпоху Тан девочкам бинтовали стопы и грудь, можно оспорить. В эпоху Хань ценился «тонкий стан» и высокий рост, это в позднее время красавицам следовало быть похожими на «утку по-пекински».